В своем эссе я хотела бы представить описание исторического развития терминов и понятий «проекция» и «проективная идентификация», рассмотреть различия теоретических взглядов Фрейда и Кляйн, а также проследить развитие этих идей в современной психоаналитической теории.
Представления о проективной идентификации по сей день остаются разноречивыми. Почти за семь десятков лет исследователи как будто, так и не пришли к достижению согласия по поводу этого феномена, его концепция до сих пор является одной из самых туманных в психоанализе. Помимо пробуждения интереса к проективной идентификации, было также появление раздражения и неодобрения. Ее приветствовали, о ней спорили, возражали против названия, указывали на связи с проекцией, но клиническая ценность оставалась неоспоримой.
4 декабря 1946 года впервые было введено понятие «Проективная идентификация». В этот день Мелани Кляйн, перед Британским психоаналитическим обществом, представила свою статью «Заметки о некоторых шизоидных механизмах», в которой впервые использовала понятие проективной идентификации для обозначения наиболее раннего способа отношения младенца с грудью. Мелани Кляйн открыла проективную идентификацию, когда исследовала то, что она называла параноидно-шизоидной позицией, т.е., констелляцию особых объектных отношений, тревог и защит против них, характерных для раннего детства и для глубочайших и наиболее примитивных слоев психики.
В статье, опубликованной в 1946 году, проективная идентификация только упоминается. Термин не появлялся до версии данной статьи, опубликованной в книге «Развитие в психоанализе» 1952 года, в которой Кляйн указывает: «Я утверждаю, что эти процессы обозначаются термином проективная идентификация» (Кляйн,1952). Но само определение не является совершенно точным, так как в статье проясняется, что у индивида имеются фантазии проецирования не только плохих чувств, но и хороших, после чего сам объект ощущается уже как хороший, и младенец или пациент воспринимает хороший объект, который помогает справиться с задачей интеграции.
Общее представление о проективной идентификации содержалось в работах Фрейда. Правда, в его трудах не использовался термин «проективная идентификация». Тем не менее, его размышления о проективной ревности включая в себя такое рассмотрение бессознательных психических процессов, которое по смыслу и содержанию было весьма близким тому, что в современной психоаналитической литературе понимается под проективной идентификацией.
Мелани Кляйн открыла проективную идентификацию, когда исследовала то, что она называла параноидно-шизоидной позицией, т.е., взаимодействие особых объектных отношений, тревог и защит против них, характерных для раннего детства и для глубочайших и наиболее примитивных слоев психики. Она рассматривала эту позицию как находящуюся под сильным влиянием инфантильной потребности избавиться от тревог и импульсов, путем расщепления объекта (первоначально этим объектом является мать и самость), и проекции этих отщепленных частей в объект, который затем будет восприниматься как эти отщепленные части, или идентифицироваться с ними, придавая соответствующую окраску восприятию ребенком объекта и последующей интроекции этого объекта. Концепция проективной идентификации, является более объектно-ориентированной, более конкретной и охватывает больше аспектов, чем ранее использованный термин «проекция», открывает целую новую область аналитического понимания.
У некоторых авторов можно увидеть различие между проекцией и проективной идентификацией, однако в кляйнианском подходе это различение не соблюдается. Проекция- это психический механизм, а проективная идентификация дает описание этого механизма, в которое включена бессознательная фантазия. Элизабет Спиллиус писала: »По обычному мнению (британских аналитиков-кляйнианцев), которое, тем не менее, редко выражается в явном виде, в клиническом смысле бесполезно разграничивать проекцию и проективную идентификацию.» Кляйново понятие проективной идентификации добавило Фрейдовому понятию проекции глубину и значимость, подчеркивая, что фантазия проецирования части самости, которое сопровождается расщеплением, и далее, что спроецированные импульсы и части самости не исчезают, они ощущаются как перешедшие в объект. Бессознательно, если не сознательно, человек сохраняет некого рода контакт со своими спроецированными частями».
В работе «Зависть и благодарность» исследуя бессознательные источники, Кляйн писала: «Объекты в некоторой мере становятся представителями Я, и эти процессы, с моей точки зрения, являются базисом для идентификации через проекцию, или «проективной идентификации».
Кляйн обсуждала многочисленные цели различных типов проективной идентификации, такие как: отщепление и избавление от нежелательных частей самости, которые вызывают тревогу или причиняют боль; проекция самости или частей самости в объект, чтобы доминировать над ним и контролировать его и таким образом избегать какого-либо ощущения себя отдельным от объекта; внедрение в объект с целью отобрать у него его способности и присвоить их себе; вторжение в объект с целью причинить вред или разрушить его. Таким образом, ребенок, или взрослый, который продолжает усиленно использовать эти механизмы, может избежать любого осознания отдельности, восхищения или сопутствующих им чувств утраты, гнева, зависти и т.п.
Термин и определение появились окончательно вместе. В качестве определения, Мелани Кляйн думала о проективной идентификации как о бессознательной фантазии. Она говорила о повреждении фантазией способа субъекта видеть объект, способа пациента видеть аналитика, но она не думала о том, что аналитик может быть поврежден путем фантазии, если аналитик поврежден, но не сможет работать должным образом.
Фрейд не придерживался строгих формулировок относительно фантазии. Он легко переходил от одного подразумеваемого определения к другому. Он использовал этот термин в разных значениях, и, как отмечают Лапланш & Панталис, «его больше занимали преобразования одного типа фантазий в другой, чем статичное определение».
Различия теоретических взглядов Фрейда и Кляйн повлекли за собой разногласия: относиться ли к идеям Кляйн, как к новому шагу в развитии психоаналитической теории или нет? Временами Гловер и Анна Фрейд в особенности критиковали Мелани Кляйн. Однако, не смотря на тернистый путь, ей удалось облечь свои мысли, многолетний опыт, и во многом, собственную способность к фантазии в создание концепции проективной идентификации, которую сегодня по праву называют самой продуктивной концепцией психоанализа со времен открытия бессознательного.
Я хотела бы заметить, что в той или иной степени к проективной идентификации обращаются в своих работах Роджер Мани-Кёрл, Элиот Джейкс, Уилфред Бион, Герберт Розенфельд, Ханна Сигал, Джон Стайнер, Бетти Джозеф, Ирма Бренман Пик и многие другие. Это показывает, что с данным понятием связана основная линия развития кляйнианской теории после Кляйн. Ее последователи превратили проективную идентификацию в один из краеугольных камней своей школы. Она стала наиболее популярным кляйнианским концептом, который распространился далеко за пределы школы.